Назад в юность - Страница 34

— Ты, мальчишка, будешь удалять клеща у девушки в таком месте?

— Таня я не мальчишка, я студент первого курса медфака и надеюсь будущий врач, а ты между прочим уже дипломированный фельдшер, пошли без разговоров.

Когда мы зашли в комнату, Света сидела на топчане рядом с ней лежали ее трусики, увидев меня, она быстро сунула их под себя, и залилась краской так, что, пожалуй, не нужно было и света.

— Так, Таня, я не смотрю, пусть Света ложится на стол, и прикрой ее хорошо, и чтобы лампочка светила туда куда надо.

Когда я повернулся к столу, это было что-то. Старательная Таня выполнила мои указания на все сто, занавески на окнах были полностью зашторены, дверь кроме ключа была закрыта еще на палку, а на столе лежала Света, целиком закутанная в простыню, так, что было видно только верхнюю часть головы с тревожно блестевшими глазами, Между ее раздвинутыми ногами также лежала простыня, открывавшая маленькую узенькую полоску кожи половой губы.

— Таня набери полкубика новокаина полпроцентного. — скомандовал я, — Света, тебе зубы удаляли.

— Да, один, в прошлом году, — раздался дрожащий голосок.

— Тогда лежи смирно и ничего не бойся, сейчас будет небольшой укольчик.

И я ввел ей подкожно полкубика новокаина, прямо под видневшуюся головку клеща.

— Ну а сейчас полежи спокойно пару минут. — и, я заговорил уже с Таней обсуждая завтрашние проблемы, не переставая говорить я взял иголку от шприца и привычным движением выдернул головку клеща, а Таня уже подавала мне шарик с йодом, которым я и прижег ранку. Таня уже все начала убирать, когда вновь пискнула Света:

— Сережа, а мне еще долго ждать, я боюсь.

— Света ждать уже ничего не надо, все сделано, сейчас я уйду, а ты одевайся.

Когда я пришел через двадцать минут, все уже было убрано, Света снова сидела на топчане, увидев меня, она вновь зарделась, как маков цвет.

— Таня я надеюсь градусник у тебя есть, так, что два раза в день в течении десяти дней измерять температуру Свете, а где был один клещ, там могут быть еще, так, что проводите-ка у себя осмотры вечером, а я скажу парням чтобы, тоже осматривали друг, друга.

— Сережа, — обратилась ко мне Света по прежнему красная как рак, — пожалуйста не рассказывай никому, что ты удалял у меня клеща в таком месте.

— Ну, что глупенькая, конечно не расскажу, если ты только сама не ляпнешь кому-нибудь по секрету, а уж тогда на следующий день об этом узнают все. Ну а мы с Таней будем молчать как молодогвардейцы.

Когда Света ушла к себе, Татьяна долго мялась, потом все-таки спросила:

— Сережа, где ты этому научился, ведь я видела, как ты делал инъекцию, и снимал головку клеща, сразу видно, что у тебя большой опыт в этом. Я не поверю, что вчерашний школьник может без подготовки такое сделать, хотя конечно, в этом ничего особенного нет.

— Таня, к твоему сведению, я хотел стать врачом уже давно, и всю литературу, которая попадала мне в руки, я внимательно читал, кроме того, последние полгода я работал санитаром в оперблоке городской больницы, где проводились, все экстренные операции, и меня даже пару раз брали хирурги в помощь при операциях, как ты думаешь можно там, чему-нибудь научится, не особенно зацикливаясь на теории.

— Да, оказывается, есть ребята, которые серьезно относятся к выбору профессии. — Сказала Таня и поблагодарив меня за помощь тоже ушла к себе.

Несколько дней все проходило в достаточно спокойно. Еще несколько девчонок попробовали пробить меня на слабо и освободить их на время от работы, но этот номер не прошел, и больше никто не пытался разжалобить меня.

Мы с Таней Воробьевой несколько раз ходили к ручью, она все пыталась достать банки с медом, но то ли их унесло течением или еще что-то, но мы не могли ничего найти. Ходили мы с ней уже в сумерках, под понимающие взгляды наших товарищей, хотя у некоторых девушек с парнями тоже появились симпатии, и по вечерам по дороге бродили не мы одни.

Девчонки притащили откуда-то радиолу на ножках, и несколько более приличных пластинок, и почти каждый вечер, у нас играла музыка, и шли танцы, пока около двенадцати часов, не появлялся я и командным тоном прекращал все это действо, конечно, все были недовольны, но надо было и отдыхать, ведь работали все без дураков, и все хотели побыстрее домой.

Отношения у меня с Таней Воробьевой шли не шатко не валко, она была совсем не против поцеловаться и пообниматься, но чувствовалось, что для нее это просто развлечение.

Парни уже наладили канал привоза спиртного, и у нас стала появляться водка. Я из этого скандала устраивать не стал, но сказал:

— Ребята, если кого увижу пьяным и, кто на следующий день не выйдет на работу, не обижайтесь, все станет известно в деканате. А так, если две бутылки водки на двенадцать человек раз в неделю то это ерунда.

Шли дни, и погода стала портиться, зачастили дожди, и только сейчас многие поняли, что значат хорошие сушилки для одежды и теплые печи. Но, несмотря на это у нас появились первые больные, две девочки простыли и лежали у себя, в их лечении я целиком доверился Тане большой, сказав:

— Таня мы все в одной лодке и если ты дашь просто поблажку симулянтам, то мы все просто уедем позже, чем все остальные.

Парни, пока держались, и не болели, отношения у меня были с ними неплохие, но после памятной беседы со Смирновым они держали известную дистанцию.

Пару раз приезжал Валерий Сергеевич, ходил, проверял все углы, спрашивал про поведение студентов, смотрел, как идет работа на полях, но особо не задерживался. Благодаря тому, что у меня сложились неплохие отношения с трактористами, простоев у нас практически не было. Даже с Пиндюшей у нас все наладилось, особенно после того, как я реквизировал у парней очередную бутылку и сунул ему, так, что количество рейсов к нам машины увеличилось, и недостатка в таре тоже не было. Но к концу сентября энтузиазм у наших девушек стал явно иссякать, сказывалась тяжелая работа, дождливая погода и грязь. Мне приходилось выходить на поле и поднимать настроение масс бодрыми призывами. И девочки даже сложили про меня песню примерно такого содержания: